Особенности русских народных сказок. В чем привлекательность народных сказок

Особенности русских народных сказок

Веселые и грустные, страшные и смешные, они знакомы нам с детства. С ними связаны наши первые представления о мире, добре и зле, о справедливости.

Сказки любят и дети и взрослые. Они вдохновляют писателей и поэтов, композиторов и художников. По сказкам ставятся спектакли и кинофильмы, создаются оперы и балеты. Сказки пришли к нам из глубокой древности. Рассказывали их нищие странники, портные, отставные солдаты.

Сказка - один из основных видов устного народного творчества. Художественное повествование фантастического, приключенческого или бытового характера.

Народные сказки делятся на три группы:

- сказки о животных - самый древний вид сказки. В них свой круг героев. Животные разговаривают и ведут себя как люди. Лиса всегда хитрая, волк глуп и жаден, заяц труслив.

- бытовые сказки - герои этих сказок - крестьянин, солдат, сапожник - живут в реальном мире и борются обычно с барином, попом, генералом. Они побеждают благодаря находчивости, уму и смелости.

- волшебные сказки - герои волшебных сказок борются не на жизнь, а на смерть, побеждают врагов, спасают друзей, сталкиваясь с нечистой силой. Большинство этих сказок связано с поиском невесты или похищенной жены.

Издавна сказки были близки и понятны простому народу. Фантастика переплеталась в них с реальностью. Живя в нужде, люди мечтали о коврах-самолетах, о дворцах, о скатерти-самобранке. И всегда в русских сказках торжествовала справедливость, а добро побеждало зло. Но народ видел недостатки и в собственной жизни, сказки помогали ему искоренять их. Они бичуют, прежде всего, ленивых, глупых и непрактичных людей, пустых мечтателей, высмеивают упрямство, болтливость, скупость. «В них, — писал в статье «О народных сказках» В. Г. Белинский, — виден быт народа, его домашняя жизнь, его нравственные понятия и этот лукавый русский ум, столь наклонный к иронии, столь простодушный в своем лукавстве».

Таковы сказки о животных, волшебные и социально-бытовые сказки, различающиеся между собой и по характеру вымысла, и по героям, и по событиям. Но все они — о жизни простого человека, о проблемах, которые его волновали; они развлекали, учили и воспитывали людей, преданных родной земле, людей честных и добрых, людей, на которых можно положиться в тяжелую пору испытаний.

Герои сказок:

Любимый герой русских сказок - Иван-царевич, Иван-дурак, Иван - крестьянский сын. Это бесстрашный, добрый и благородный герой, который побеждает всех врагов, помогает слабым и завоевывает себе счастье.

Важное место в русских волшебных сказках отведено женщинам - красивым, добрым, умным и трудолюбивым. Это Василиса Премудрая, Елена Прекрасная, Марья Моревна или Синеглазка.

Воплощением зла в русских сказках чаще всего выступают Кощей Бессмертный, Змей Горыныч и Баба Яга.

Баба Яга - один из самых древних персонажей русских сказок. Это страшная и злая старуха. Она живет в лесу в избушке на курьих ножках, ездит в ступе. Чаще всего она вредит героям, но иногда помогает.

Змей Горыныч - огнедышащее чудовище с несколькими головами, летающее высоко над землей,- тоже очень известный персонаж русского фольклора. Когда появляется Змей, гаснет солнце, поднимается буря, сверкает молния, дрожит земля.

Сказки — произведения большого искусства. Знакомясь с ними, не замечаешь их сложного построения — настолько они просты и естественны. Это — свидетельство высочайшего мастерства исполнителей. Присмотревшись же к сказкам повнимательнее, обнаруживаешь виртуозность их сложения (композиции), выразительность языка. Не случайно крупнейшие мастера слова советовали молодым писателям учиться мастерству у сказочников. А. С. Пушкин писал: «Читайте простонародные сказки, молодые писатели, чтоб видеть свойства русского языка».

Нередко сказки (особенно волшебные) начинаются с так называемых присказок. Прочитайте, например, присказку к сказке «Журавль и цапля». Она — о сове. Сказочник сам подчеркнул, что мы имеем дело с присказкой, а «сказка вся впереди».

Назначение присказки — подготовить слушателя к восприятию сказки, настроить его на соответствующий лад, дать ему понять, что далее будет рассказываться сказка. «Было это на море, на океане, — начинает сказочник. — На острове Кидане стоит древо — золотые маковки, по этому древу ходит кот Баюн: вверх идет — песню поет, а вниз идет - сказки сказывает. Вот бы было любопытно и занятно посмотреть! Это не сказка, а еще присказка идет, а сказка вся впереди. Будет эта сказка сказываться с утра до после обеда, поевши мягкого хлеба. Тут и сказку поведем...».

Присказка может и заканчивать сказку: в этом случае она прямо не связана с содержанием сказки. Чаще всего в присказке появляется сам сказочник, намекающий, например, на угощение, — как в сказке «Лиса, заяц и петух»: «Вот тебе сказка, а мне кринка масла». Бывают и более развернутые присказки: «Сказка вся, боле(е) сказать нельзя. Кто слушал, тому куна, белка, да красная девка, да конь вороной с золотой уздой!» И в этом случае назначение присказок — дать понять слушателю, что сказка закончилась, отвлечь его от фантастики, развеселить.

Традиционным элементом сказки является зачин (начало). Зачин, как и присказка, кладет четкую грань между нашей обыденной речью и сказочным повествованием. Вместе с тем в зачине определяются герои сказки, место и время действия. Самый распространенный зачин начинается со слов: «Жили-были...», «Жил-был...» и т. д. У волшебных сказок более развернутые зачины: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь..." Но нередко сказки начинаются прямо с описания действия: «Попался было бирюк в капкан...»

Сказки имеют и своеобразные концовки. Концовки, как это следует из их названия, подводят итог развитию сказочного действия. Вот как, например, заканчивается сказка «Зимовье зверей»: «А бык со своими друзьями и до сих пор живет в своей хате. Живут, поживают и добра наживают». Сказка «Волшебное кольцо» заканчивается так: «А Мартынка и теперь живет, хлеб жует». Иногда концовка формулируется как пословица, в которой высказывается общее суждение о содержании сказки. В сказке «Мужик, медведь и лиса» лиса погибает, выставив из норы собакам хвост. Сказочник закончил сказку следующей фразой: «Так часто бывает: от хвоста и голова пропадает».

В сказках широко употребляются повторы (обычно не дословные). В каждом новом повторе имеются детали, которые приближают сказочное действие к развязке, усиливают впечатление от действия. Повтор чаще всего бывает троекратны. Так, в сказке «Барин и плотник» мужик трижды избивает барина за обиду, в сказке «Иван Быкович» богатырь три ночи подряд бьется на смерть со Змеями, и каждый раз со Змеем с большим количеством голов, и т. д.

В сказках (особенно в волшебных) часто встречаются и так называемые постоянные (традиционные) формулы. Они переходят из сказки в сказку, передавая устоявшиеся представления о сказочной красоте, времени, пейзаже и т. д. О быстром росте героя говорят: «Растет не по дням, а по часам»; его силу раскрывает формула, употребляющаяся при описании боя: «Направо махнет — улица, налево — переулочек». Бег богатырского коня запечатлен в формуле: «Скачет конь выше лесу стоячего, ниже облачка ходячего, озера меж ног пропускает, поля-луга хвостом устилает». Красота передается формулой: «Ни в сказке сказать, ни пером написать». Баба Яга в первый раз встречает героя сказки всегда одними и теми же словами: «Фу-фу! Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а ныне русский дух в виду является, в уста мечется! Что, добрый молодец, от дела лытаешь али дело пытаешь?»

Во многих сказках можно обнаружить стихотворные части. Большинство традиционных формул, присказок, зачинов и концовок создано при помощи стиха, который получил название сказового. Этот стих отличается от привычного уже для нас стиха А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова и других поэтов, с определенным количеством слогов и ударений в стихе. Сказовый стих строится только при помощи рифмы; в стихах может быть разное количество слогов. Например:

В некотором царстве,

В некотором государстве,

На ровном месте, как на бороне,

Верст за триста в стороне,

Именно в том,

В котором мы живем,

Жил-был царь.,.

В сказках мы встречаемся и с песнями. Герои сказок в песнях выражают горе и радость, песни выявляют их характеры. Испуганно выкрикивает в известной вам сказке «Кот, петух и лиса» свою песню петух, попав в лапы лисы и призывая на помощь кота; печально звучат в волшебной сказке «Сестрица Аленушка и братец Иванушка» песни Аленушки и Иванушки; в сатирической сказке «Безграмотная деревня» поп, дьякон и дьячок распевают народные песни в неподобающем месте — в церкви, во время службы.

Широко используется в сказках диалог — разговор между двумя или несколькими персонажами. Иногда сказки целиком построены на диалоге, как, например, сказка «Лиса и тетерев». Диалоги сказок — живые диалоги. Они передают естественные интонации говорящих, превосходно имитируя бесшабашную речь солдата, хитроватую речь мужика, глуповатую, со спесью, речь барина, льстивую речь лисы, грубую — волка и т. д.

Богат язык сказок. Животные в сказках имеют собственные имена: кот — Котофей Иваныч, лиса — Лизавета Ивановна, медведь—Михайло Иваныч. Нередки прозвища животных: волк — „из-за кустов хап", лиса — „на поле краса", медведь - „всем пригнетыш"... Распространены в сказках звукоподражания: «Куты, куты, куты, несет меня лиса за темные леса!» Активно используются в сказках эпитеты (определения), гиперболы (преувеличения), сравнения. Например, эпитеты: конь добрый, молодецкий, леса дремучие, лук тугой, постель пуховая, ворон черный, меч — самосек, гусли — самогуды и т. д.

Часто в русских сказках определение ставится после определяемого слова, что создает особую напевность: сыновья мои милые; солнце красное; красавица писаная…

Характерны для русских сказок краткие и усеченные формы прилагательных: красно солнце; буйну голову повесил;- и глаголов: хвать вместо схватил, подь вместо пойди.

Языку сказок свойственно употребление имен существительных и имен прилагательных с различными суффиксами, которые придают им уменьшительно – ласкательное значение: мал-еньк –ий, брат-ец, петуш-ок, солн-ышк-о…Все это делает изложение плавным, напевным, эмоциональным. Этой же цели служат и различные усилительно-выделительные частицы: то, вот, что за, ка… ( Вот чудо-то! Пойду-ка я направо. Что за чудо!)

Как видим, сказка — это сложное, весьма искусно построенное произведение, свидетельствующее о большом таланте и мастерстве ее создателей.

Попробуйте же теперь сами при чтении сказок обратить внимание на присказки, зачины и концовки, на песенки, повторы и постоянные фор мулы, попробуйте разыскать в текстах сказок стихотворные места, эпитеты — и вы почувствуете, как прав был А. С. Пушкин, призывавший молодых писателей учиться русскому языку у „простонародных" сказок, являющихся действительно непревзойденными образцами искусства слова. Но ведь русскому языку у сказок можно учиться не только молодым писателям, не правда ли? случайно А. С. Пушкин писал: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!»

detsad-6.ru

ГЛУБИННЫЙ СМЫСЛ РУССКИХ НАРОДНЫХ СКАЗОК.

Вспоминаем, в чём суть сказки «Крошечка-Хаврошечка»: осталась девочка сиротой, и была у неё любимая корова, когда Хаврошечке что-либо надо было, она влезала в левое ушко коровы, а в правое вылезала, и получала всё, что ей было необходимо.

Такая большая девочка и может лазить по коровьим ушам, что-то здесь не так. Речь идёт о Небесной корове Зимун (созвездие Малая Медведица). Четыре Звезды этого созвездия образуют квадрат, который и назывался «коровье ушко». Но в сказке ведь не будут писать: «Девочка прошла Врата междумирья, направленные на это коровье ушко», в сказке всё пишут образами. То есть Хаврошечка через Врата междумирья проходила к Дажьбог-Солнцу к Земле Ингард, к Предкам (она всё просила у мамы, а мама – это как образ коровы Зимун, прародина Предков). После общения с Предками девочка выходила уже через другое «ушко», в другом месте по движению Звёзд, и пробиралась домой. Т.е. она постоянно общалась со своими Предками, при входе использовала один Чертог Сварожьего круга, а после посещения, через другой Чертог спускалась на Мидгард-Землю.

У мачехи было три дочери: Одноглазка, Двуглазка, Трёхглазка, и чтобы Хаврошечке пробраться домой, она говорила: «спи глазок, усни глазок». Первая и вторая дочери ничего не заметили, а когда следила третья дочь, Хаврошечка не учла, что у неё третий глаз – энергозрение, и она даже в спящем состоянии это всё уяснила и поведала. После чего, в сказке корову зарезали. Но Хаврошечка мяса не ела, закопала косточки, и выросла на этом месте яблоня или в другим варианте –берёзка, а это тоже родовой образ, когда рождалась девочка – садили берёзку, если рождался мальчик – садили дубок. И дети росли между деревьев, получали от них силу. Поэтому, если где-то в военном походе сына ранили, родители видели по состоянию дерева (начинало сохнуть), что с сыном беда. Родители начинали ухаживать за этим деревом, подкармливать его, лечить, и в результате дерево расцветало, сын поправлялся. Также поступали и с берёзкой. Если дочка где-то заболела, у берёзки ветви поникли, тогда её подкормили, ветви подвязали, полили, и берёзка стала себя лучше чувствовать, и дочке полегчало.

Т.е. в современной сказе объединили несколько. Чтобы понять древниесказы и смысл заложенный в них, необходимо отказаться от современного мировосприятия и взглянуть на мир глазами людей живших в древние времена, в те времена, когда и появлялись сами сказы. Ключом к настройке на древнее восприятие являются неизменные образные корни той или иной сказки.

Подмена образа молодой Светлой Богини на горбатую старуху-каннибала, которая крадёт и жарит в печи маленьких детей, стала возможной потому, что вследствие христианизации забыли Родное славянское миропонимание. И уже Огненный обряд очищения детей стали воспринимать как сожжение детей.

Скит Бабы Яги

Скит – это поселение с Капищем или Святилищем. Предгорный Скит Бабы Яги находился в дремучем лесу (т.е. густой, непроходимый лес) и огорожен был высоким тыном с черепами. Для христиан это опять – зло, нечистая сила. А в славянской традиции… какие черепа одевали на кол – медвежьи, волчьи, лошадиные и других животных. Т.е. животное умирало, а череп на кол, потому что считалось, что череп сохраняет в себе силу и мудрость данного зверя. Тын с черепами создавал обережный круг из животных, т.е. использовалась их сила и мудрость, чтобы недруги не могли проникнуть на данную территорию.

А что было у Бабы Яги за тыном (забором) с черепами, что скрывал и охранял этот обережный круг? Избушку на курьих ножках, из которой как в сказках говориться, вылетала Баба Яга на летательном аппарате с двигателем в одну нечистую силу :). Но мало кто обращает внимание, что избушка не на куриных, а на курьих ножках. Что это за «курьи ножки»? Это дымовые ножки, т.е. избушка на курьих ножках – это возможно летательный аппарат, или какой то механизм, позволяющий избушке вращаться: «воротись, избушка, к лесу глазами, а ко мне, молодцу, воротами». Кроме того, в сказках избушка или дымовая область под ней являлась единственным проходом в иной мир, т.е. зашёл и оказался в другом месте (в каком пожелаешь, в том и очутился). И на подворье Бабы Яги часто было много всевозможной жити и нежити – так наши Предки называли другие формы жизни. Значит, был проход не только на нашей Земле, но и на Землях в других системах, и через эти «врата» прибывали разные существа для обмена какой-то информацией и пр.

К тому же избушка на курьих ножках светилась днём и ночью,переливалась огоньками, так её находили герои сказок, шли по тёмному лесу, увидели свет, а за тыном избушка. Эти огоньки наверно можно сравнить с фотографиями НЛО. Т.е. было очень много всего, что современным восприятием не понять. Поэтому, чтобы не было путаницы между дымными ногами и куриными окорочками, чтобы вникнуть в смысл древних славянских сказок, понять что там в действительности происходило, надо менять мировосприятие.

Меч-кладенец – это мощное информационное оружие, он отличался от обычных мечей тем, что по всей его поверхности шла руновязь (на клинке, а иногда и на рукояти), т.е. определённые заклинания.Руновязь создавала особую энергетическую структуру, силу вокруг меча. То есть меч-кладенец – это оружие как бы магического воздействия, или как сейчас сказали бы «волшебный меч». Он пробивал любую отрицательную энергетическую защиту, потому что нет ничего мощнее славянских Рун.

Меч-кладенец нужен был для победы над Кощеями (правителями Серых). В сказках Кощей всегда в доспехах, т.е. защитных одеяниях (Серые всегда любили защиту себе устраивать), и простое оружие эти доспехи не берёт: «ни калена стрела его не берёт, ни меч на травах закаленный его не сечёт, а берёт его только меч-кладенец», он пробивает энергетическую защиту.

Понятия «Бес-смертный» и «Безсмертный».Наши Предки чётко определили, что Кощей – это бес, и он всегда смертный (бес смертный), но поскольку раньше всё писали слитно, позднее так и начали воспринимать «бес-смертный», а в ХХ веке господин Луначарский вообще развёл бесовщину, ввёл слово «бессмертный», хотя в руском языке было понятие «БЕЗсмертный», и эти два понятия различны: есть Бес-смертный, т.е. бес и он всегда смертный, рано или поздно умрёт, а есть понятие Безсмертный, т.е. вечный.

Последнюю тысячу лет славянские образы в сказках искажают, одним из таких примеров является Русалка. Все ссылаются на произведение Ханса Кристиана Андерсена «Русалочка», в этом произведении говорится о девушке с рыбьим хвостом. Но кто-нибудь видел это произведение в оригинале, где там написано, что речь идёт о Русалке? Там совсем другое слово, просто «наши» переводчики решили назвать девушку с рыбьим хвостом русалкой. А на самом деле Русалка – это дева-птица (или как христиане рисуют – ангел женского рода с крылышками). Даже Пушкин писал: «Русалка на ветвях сидит», не на камнях у берега, а на ветвях, и волосы у неё русые, а не зелёные, как в произведении Андерсена.

Русалка – это русая мудрая дева-птица. Понятие «АЛ» сохранилось в английском языке «all», означает «всё», т.е. «ал» — это полнота, всё что принято в себя, т.е. мудрость. Поэтому Русалки – это мудрые девы, которые прилетают что-то подсказать, посоветовать, поведать мудрость Предков.

Мавки

Андерсен описывал не Русалку, а Мавку – зеленоволосую деву с рыбьим хвостом. Мавки по одним преданиями – это дочери Водяного, по другим – помощницы Водяного (хранителя водоёмов), а папа у нихНий – Бог морей и океанов. Мавки следили за порядком в морях и океанах.

Существует очень много сказов о животных: медведь, лиса, волк, ворон и т.д. Что наши Предки передавали этими образами?

1. Медведь, Вепрь, Лиса, Волк и др. – это названия Чертогов в Сварожьем Круге (славянский зодиак). Поэтому часто под этими названиями скрывается описание соответствующих Чертогов (созвездий). Например, «Финист – Ясный Сокол», Финист – это название 13-го Чертога в Сварожьем Круге.

2. Названия животных использовались в общении людей. Т.е. еслипокровителем Рода был Волк, то на их Родовых штандах изображали волка, и фамилия у них сейчас была бы «Волковы», если покровитель Лиса, то «Лисины», Медведь — «Медведевы» и пр. И когда описывались события, взаимоотношения трёх человек из этих Родов, чтобы каждый раз не писать «такой-то из такого-то Рода…», говорили просто: Волк, Медведь, Лиса.

3. Часто в сказках звери помогают герою. В зависимости от того, какой древности сказка, речь может идти о людях из разных Родов, или действительно о зверях. Потому что наши Предки знали истинные имена животных, поэтому животный мир им тоже помогал. Зная истинное имя животного можно влиять на него, попросить о помощи и пр. Например, древняя сказка, когда юноша идёт освобождать свою невесту от Кощея, ему помогает волк, медведь (который древо с сундуком свернул), сокол или кто-то ещё. Ведь когда юноша проголодался и хотел подстрелить птицу или зверя, те обращались к нему: «не трогай меня, я тебе ещё пригожусь» и потом помогали, даже щука принесла яйцо. Это же не означало, что он хотел убить человека и питаться человечиной, нет, в данном случае речь идёт действительно о животном и его помощи.

knigi.mirtesen.ru

Сказки @ smeha.net — Русские народные

Народные сказки делятся на три группы:

Композиция сказки:

1. Зачин. (“В некотором царстве, в некотором государстве жили-были…”).

2. Основная часть.

3. Концовка. (“Стали они жить – поживать и добра наживать” или “Устроили они пир на весь мир…”).

Герои сказок:

Воплощением зла в русских сказках чаще всего выступают Кощей Бессмертный, Змей Горыныч и Баба Яга.

Особенности русских народных сказок:

Часто в русских сказках определение ставится после определяемого слова, что создает особую напевность: сыновья мои милые; солнце красное; красавица писаная…Характерны для русских сказок краткие и усеченные формы прилагательных: красно солнце; буйну голову повесил;- и глаголов: хвать вместо схватил, подь вместо пойди.

Языку сказок свойственно употребление имен существительных и имен прилагательных с различными суффиксами, которые придают им уменьшительно – ласкательное значение: мал-еньк –ий, брат-ец, петуш-ок, солн-ышк-о…Все это делает изложение плавным, напевным, эмоциональным. Этой же цели служат и различные усилительно-выделительные частицы: то, вот, что за, ка…( Вот чудо-то! Пойду-ка я направо. Что за чудо!)

skazki.smeha.net

Сакральный смысл русских сказок | Гипотезы и факты

Исследование методом Магического Театра

Совместно с Евгением Найденовым

Раскрытие смысла русских народных сказок с помощью Магического Театра.

Русские волшебные сказки и Магический Театр.

Сказка, сказание, сказ, рассказ, показ, кажется … Слова одного корня. Сказать, рассказать — означает показать образ или прообраз при помощи или при посредстве слова. С – слово, казать – показывать. Образ из жизни, из той жизни, из того пространства, где живёт Душа, где живёт Дух, где нет ещё бессознательного, нет запрета, где всё возможно, где живут Боги,

Герои и сказочные, как мы их называем, существа.В прежние, совсем недавние времена, распространён был в рабочих артелях обычай: содержали артельщики специального человека — сказочника, платили ему за то, что он жил при них, и каждый день не работу работал, а рассказывал им по вечерам и на отдыхе сказки и былины, истории разные. Так питали те люди свои души впечатлениями и образами мира, проживали вместе со сказителем судьбы героев повествований, учились жизни, узнавали её и входили в те миры и состояния, где все это происходило.

Потом место сказителя заняли сначала газеты, затем радио, потом телевидение и истории и сказки стали совсем иными…А до того — в старые былинные времена — посвящали старые молодых сказками в состояния жизненные и проводили в миры всевозможные, и образовывали, и мудрость жизни передавали. Сказки и малыми и взрослыми легко запоминаются, и все дети любят их, в них есть таинственная чарующая, захватывающая, притягивающая душу какой то первозданной чистотой и цельностью магия.Сказка ложь, да в ней намёк — добрым молодцам урок; ни в сказке сказать, ни пером описать; и, наоборот, — не вздумать, не взгадать — только в сказке сказать… Как часто все мы слышали эти слова и, честно признаться, особенно не задумывались, что же они значат, да и значат ли вообще что-то. Как-то так у нас повелось, что значение слова сказка мы подразумеваем как небылица, красивый и, возможно, бессмысленный вымысел, наверно могший быть, где-то там, в прошлом (кто знает, как вообще оно там было, давно ведь всё было, но ведь было…), но для нас как будто совершенно нереальный, с непонятной целью пересказываемый из поколения в поколение народом. Слово сказочник по значению часто сопоставляется с выдумщиком и вруном. Может это такая народная хитрость, юмор — прикрыть яркой непонятностью собственное убожество и простодушие, сделать вид, будто что-то за этим есть, защитить хоть так свою культуру и право на самобытную жизнь, а там, в сказках, и нет ничего — просто красивые небылички. Но зачем люди из поколения в поколение, несмотря на все усилия педагогов и учёных-психологов, пытающихся до сих пор придумать научный заменитель чтения для детей вроде: «мама мыла раму, мы не рабы — рабы не мы», пересказывают и переписывают сказки? И почему этим делом занимались очень известные взрослые люди: А. Толстой, например, и Н.Афанасьев? Что за сила такая в них? И почему, к примеру, законы физики или правила правописания, настойчиво заучиваемые, как-то быстро забываются и, несмотря на мучительные потуги, так и не вспоминаются или вспоминаются со скукой, а сказки помнятся практически всеми и всплывают из памяти легко и ярко, весело, и приносят с собой волну оптимизма, живой и светлой радости? Вопросы и вопросы… И, пожалуй, разрешить их невозможно иначе, чем через свою душу и своё сердце. К сожалению, наука тут бессильна. Многие поколения учёных добились только разложения сказок на составные части, сравнения и статистического анализа. Защищены диссертации, выясняющие сколько раз, и какая буква встречается в таких то текстах… Интересно конечно… Познавательно. Но… Наука пока не доказала самой себе что Душа существует, поэтому сказку науке без Души не понять.Сказка ложь, да в ней намёк… Интересно, а как и какой может быть урок во лжи, и что это за ложь такая, в которой есть урок, да ещё и добрым молодцам? Обратим внимание — под непонятным иносказанием всегда кроется один, а то и несколько слоёв смысла. Или – «не вздумать, не взгадать, только в сказке сказать»… Задумаемся: не вздумать – по-современному — не выдумать, не взгадать — соответственно не угадать, только в сказке сказать. Получается — не придумать, не угадать, а только пересказать. А пересказать можно только то, что было! То, что существовало и было увидено. И сказано. С — в смысле взято, и — казано, то есть, показано как образ. Сказано. Лучше и не скажешь.Именно непонятности в текстах, нелогичности, и прямые нелепицы заставили обратить на них внимание и задуматься, отчего же эти тексты, не имеющие явной, стройной логики, передаются из поколения в поколение. Причём народом, находившимся и находящимся в таких условиях, что ни на что, кроме самого необходимого для жизни ни сил, ни времени нет. И какой внутренней подспудной невидимой силой держатся эти нелепости и казусы, для чего они служат, и почему никто не изглаживает их, не исправляет текст до правильного и красивого, житейского? Какие именно казусы? Об этом чуть позже…То есть, процесс нашего познания смысла сказок начался именно с того, что наконец то, все эти с детства ощущаемые, но не осознаваемые нелепицы и нестыковки, смысловые завихрения и закорючки сказок стали видны и зацепили таки внимание, осознались, стало очень интересно — что же кроется за ними. Чувствовалось – кроется. И, в разное время из разных источников были прочтены и услышаны буквально несколько фраз, касавшихся смысла сказок. Это были искорки, хоть маленькие, но точно попавшие в душу, и уже блеснуло и отложилось, загорелось внутри, и движение пошло, — остальное было делом времени и техники.Читаешь сказку, и сразу возникает масса вопросов. Почему или зачем в сказке «Курочка Ряба» старик и старуха били яйцо и не разбили? Это вопрос интересовавший многих. Действительно, зачем его бить? Проще гораздо продать и денег выручить. Почему мышка легонько хвостиком его разбила или раздавила? Почему старик и старуха от этого плакали, они же тоже хотели его разбить? Почему Курочка пообещала снести для утешения простое яичко? Почему в разных версиях сказки, волк выл и плакал вместе с дедом и бабкой, а медведь даже себе хвост оторвал? Или, в другой версии, дьякон колокола церковные перебил, а поп книги разорвал, когда узнали что золотое яйцо разбилось?Почему Емеля на печи лежал? Кто такие невестки, и какие такие щуки зимой в проруби, — они же на ямах? Зачем за дровами в лес через город было ехать? Почему царь в бочку его со своей дочкой посадил и по морю пустил? Почему Емеля всегда противился, когда нужно что-то делать, а как царевна предложила ему красавцем стать, так согласился сразу? Это только часть вопросов, возникающих при чтении всем известных сказок.Почему солдат стоял у башни одинокой на часах? Это — из сказки «Елена Премудрая». Почему тридцать лет? Почему он выпустил чёрта? И вообще — полная бессмыслица, казалось бы, когда чёрт говорит жалующемуся ему голодному солдату: «ступай ко мне во дворец, у меня есть три дочки красавицы, ты будешь за ними присматривать, а они за это тебя кормить будут». Какой нормальный отец, — даже чёрт, — спокойно оставит красавиц дочек на молодого солдата и ещё кормить его за это будет! Что это за солдат, и что это за красавицы? И что за присмотр такой? И так далее и тому подобное…

А самая мистическая алхимическая и насыщенная смыслом, пожалуй, сказка «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Тоже с детства мысли становились в тупик: как это можно туда — не знаю куда сходить, и то — не знаю что принести?И так, если присмотреться, — в каждой сказке. Вопросы, вопросы и вопросы…Можно было отмахнуться и пропустить это всё под маркой – «художественный вымысел», но что-то внутри не давало покоя.И вот, наконец, однажды, свершилось. Произошло осознавание, озарение, что можно попытаться в Магическом Театре, по не совсем классической для него схеме, под немножко другим углом зрения проиграть, поставить сказку и посмотреть — что получится. В МТ ведь исполнители ролей воспринимают состояния отображаемых образов и личностей, и отвечают на вопросы о своей сути, вот и подумалось, что можно будет поспрашивать — вот те самые вопросы, приведённые выше и многие другие. И однажды решили, и поставили сказку и поспрашивали … Но такой мощи и благодати мы не ожидали…Оказалось, что каждая известная русская народная сказка имеет своё чёткое смысловое жизненное и чувственное пространство. Есть сразу несколько уровней смысловых сюжетов, несколько уровней или слоёв сведений об устройстве мира, человека, человеческого общества и основах жизненных процессов, глубоко скрытых и разворачивающихся послойно, — они же — ключ или вход в особое состояние, состояние озарения и целостности. В сказке нет ни одного случайного пустого слова или образа, и каждый образ имеет несколько уровней смысла и несколько срезов смысловых взаимосвязей с остальными образами, и участвует в отображении и образовании многих смыслов. И раскрывать их можно очень долго; у нас работа шла, пока хватало сил и сохранялось общее чувство осмысления. Причем силы и желание заканчивались примерно одновременно — как раз к концу прохождения нескольких наиболее видных и явных слоёв смысла. Мы заканчивали, когда приходило чувство завершения процесса, но всем было ясно, что там ещё много всего. После завершения процесса раскрытия сказки, на всех участников опускалось очень благостное светлое и радостное состояние, сказка жила в нас и светила нам своим светом.Работа происходила так: собиралась группа людей, знакомых с работой в Магическом Театре. Договаривались ставить или раскрывать сказку, выбранную общим голосованием, выбирали сказку и распределяли роли по ощущению — кому какую захочется, у кого на что откликнется. Попутно, смотря, какая была сказка, решали терапевтические задачи, на соответствующие роли становился человек с личным запросом, который прорабатывался им через проживание пути главного героя.Самой первой сказкой раскрытой таким образом была «Курочка ряба», в других вариантах просто «Яичко». Мы не приводим её здесь, во-первых, потому, что уже есть хорошее напечатанное толкование и, во-вторых, потому, что сказка эта настолько гениально проста, что её толкование можно свести либо к двум-трём строчкам, либо писать целую книгу. Две-три строчки эти вот какие: в сказке «Курочка ряба» рассказывается о том, как в мире людей зародился — появился способ мышления — не прямой, а посредством образцов, отпечатков ранее осмысленного. И восприятие мира, таким образом исказилось, люди потеряли вИдение.А одной из первых сказок, кажется третьей, раскрытой таким образом, была «По щучьему велению». Классическая, известная всем, набившая, можно сказать, оскомину своим привычным «общепринятым» и, всё же, не совсем понятным «смыслом» и регулярным поминанием Емели. Дело, к тому же, происходило в майском лесу. У одного из участников группы был запрос, вкратце формулирующийся так – «предназначение, путь человека на Земле».Он и стал Емелей. Сначала прочли вслух сказку, прослушали её внимательно.Потом остальные участники разобрали роли. Были у нас Щука, Река с прорубью, Печь. Избу и Дубину играл один и тот же человек. Были еще Сани, Невестки, Офицер, Набольший вельможа, Царь, Марья-царевна и Емеля.Раздали Зеркала… Состояния, в отличие от обыкновения, пришлось раздавать Ведущему.И, постепенно, работа пошла. Каждый превратился в исследователя, своеобразного охотника за смыслом. Это несколько отличалось от среза и направленности работы в «обычном» МТ, но было не менее живо и интересно. Сначала переключались и раскачивались с трудом, но постепенно, после нескольких удачных вопросов Ведущего, которые были интересны всем, работа постепенно пошла, и пошла глубоко. Смысл осознавался всеми по очереди, в зависимости от того, на ком был фокус. Иногда смысл открывался всем одновременно, иногда – Ведущему. И было ясно, что сказка живая, и она манит в себя и желает быть раскрытой. Она для этого и создавалась…

Исследование сказки «По щучьему велению».

« По щучьему веленью».

В одной деревне жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.Старшие братья работают, а Емеля целый день на печке лежит и ничего не делает.

Кто такой Емеля, почему дурачок и почему именно на печке лежит, а не на лавке, например. И так почти всю сказку… И почему ничего не делает? Вот первый вопрос, который возник. И что там братья за работу делают?

Вот однажды уехали братья на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:— «Сходи, Емеля, за водой». А он им с печки: — «Неохота»…— «Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут».— «Ну ладно».

Что это за невестки? Почему они пугают Емелю возможным лишением гостинцев? И что это за братья? Почему Емеле неохота идти за водой? Это обычная лень или что-то другое?

Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку: — « Вот уха будет сладка»!

Почему именно зимой идёт действие? Почему не в лес Емеля пошёл, и не с лешим или деревом разговаривал? Почему именно с рыбой дело завязалось? Откуда щука зимой в проруби, — известно же что щуки, как и всякая рыба на зиму в ямы на дно прячется? Зачем Емеля глядел в прорубь, после того, как он воды набрал? Можно же было идти домой, скорей на печь… Дальше: как это так – очевидный, вроде, дурачок — простофиля — лежебока Емеля не только увидел щуку, но и ещё оказался так проворен и ловок, что сумел выхватить щуку из воды, что в реальном мире, наверное, возможно для считанных мастеров? Что это за щука такая, которую можно выхватить из проруби, и что это за прорубь, где водятся такие щуки? Может быть, это символы чего-то? Чего? Почему человеческим голосом говорит щука? Возможно ли это? В сказке каждое нелепое, или ещё как-то отличающееся от общепринятого, гладкого, простого смысла место, служит указанием на вход в более глубокие слои сути. Есть сказки, состоящие почти из одних нелепиц и, тем не менее, живущие в веках, например, та же «Курочка Ряба». И что означает желание сладкой ухи Емелей? Ведь ясно же, что прорубь и щука символизируют что-то. Может и уха тоже символ?Емеля — дурак — для того, чтобы ум не мешал ему вИдеть мир и учиться. Умный думает, что уже знает, что ему надо и, поэтому, не учится и не вИдит мир, а для лёгкости подгоняет его под свои представления и видит то, что хочет видеть или то, что решил видеть.Братья его именно такие – умные — и работают они в обществе и для общества, чтобы оно их оценило и одобрило; и этими «благами» невестки соблазняют Емелю. Он же познаёт себя, лёжа на печке.Зима – свободное время от уборочной страды, подходящее время для учения, и оно, учение, начинается тогда, когда есть для него желание души. Емеля был внимателен к миру, он слушал и чувствовал себя и мир, и потому увидел щуку в проруби – здесь щукой кроме всего прочего обозначен шанс, достаточно редкий, но реальный, шанс осознать себя или Дух, Душу в себе. И бдительный Емеля воспользовался им – ухватил вниманием (здесь рукой) нечто в своём сознании и в своём внутреннем мире.

Вдруг щука говорит ему человечьим голосом: — «Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь». А Емеля смеется: -«На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.» Щука взмолилась опять:— «Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь».

Почему Емеля не удивился, что щука говорит? Опять вопрос – что же это за щука такая, что исполняет желания? И что за намерение и состояние показывает Емеля, когда заключает договор и проверяет его соблюдение?

Он был готов, потому и не удивился. Он знал или чувствовал язык Духа, язык намерения, и потому бесстрастно проверил, что это за сила, пригрозив сварить щуку. И сила проявила себя.

— «Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу». Щука его спрашивает: — «Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?

Именно — не что «тебе нужно» а то, «что ты сейчас хочешь», спрашивает щука и видно, что это связано с желаниями Души, с хотениями, с охотой а не с обязанностями, то есть сила щучья относится к внутреннему миру человека, к его душевным состояниям и порывам. Проще говоря, здесь рыба-щука отображает душу человека — Емели в данном случае, плавающую в общемировой душе, и бдительный — внимательный Емеля выступает как символ ученика ищущего себя в этом мире. И учится Емеля слушать и осознавать, видеть свои желания, их силу, — самые простые, святые, естественные свои желания. А не тот образ, который нужен для того, чтобы стать сильным или умным. Те простые свои желания и чувства, которые мы, в современном мире, наоборот, прячем поглубже, пытаясь быть кем-то лучшим, но не собой. Щука-Душа учила Емелю быть именно собой.И почему же, всё-таки, он отпустил щуку, хотя мог её и сварить? И на этот вопрос нашёлся ответ: оказалось что изготовление ухи означало бы остановку в познании на уровне овладения каким-то ремеслом, позволяющим кормиться, жить. Емеля был не глупец, и пошёл дальше, преодолев зов первичных потребностей. И научившись принимать их и удовлетворять.

— «Хочу, чтобы ведра сами пошли домой, и вода бы не расплескалась»…Щука ему говорит: — «Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только: «По щучьему веленью, по моему хотенью.» Емеля и говорит: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой»… Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами. Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается…

Что означает желание — чтобы вёдра сами домой пошли, и что значит – «по щучьему велению по моему хотению»? Что здесь символизирует щука и что — моё хотение? Почему народ дивится происходящему, вроде бы понятно – чудо ведь, но и тут есть смысл — люди удивляются простому и лёгкому удовлетворению внутренних желаний, ладу в себе, видимо, не у всех так бывает. Емеля отпустил щуку в прорубь, то есть, он соблюдает соглашение, он честен и тем показывает одушевлённому миру, что с ним можно сотрудничать. Следующий слой смысла – он, столкнувшись с силой души, осознал её суть и понял, что безраздельно ей владеть невозможно, нельзя держать её в узде, а можно только соприкасаться и пропускать, проводить через себя, и потому стал созерцателем, он понял что всегда есть он, всегда есть река и всегда можно сходить к проруби…«По щучьему велению, по моему хотению» означает единство Души и Духа, то есть Душа велит хотеть, а Дух проводит эту волю. Не хотеть совсем нельзя и лучше уж тогда хотеть правильно, в согласии со щучьим – душевным велением, которое отображает ещё и мировую душу, её суть, желания и устройство. А осознание Емелей своей души было ещё и осознанием одушевлённости мира.

Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему: — «Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил». – «Неохота»… — «Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут».

И всё же — кто такие эти бабы-невестки? Почему всё происходило без отца, который помянут зачем то вначале? Каких гостинцев братья должны привезти? Что означают дрова?Бабы невестки оказались природными естественными потребностями тела для жизни без удовлетворения которых, охота это делать или неохота — не важно, не может нормально жить никто, даже великий аскет Будда в один прекрасный день стал есть пищу и исповедовать умеренность во всём. Отец, конечно же, означает Творца и потому явно не присутствует, но именно в начале сказки обозначен. Братья — это и другие люди, которые заняты жизнью в обществе (у них нет времени на исследование себя) и, одновременно, само общество, представляющее для нежелающего с ним соглашаться, опасность. Но если Емеля сотрудничает, то есть ходит за водой, дровами и т.д., сам о себе заботится, то он хоть и «дурак», но не сумасшедший, и его можно не трогать, пусть себе живёт. Подарки обещанные, — это здесь одобрение других людей.

Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:— «По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь»…

Емеля на печи и забыл про щуку и про её возможности, и явно не был привязан к обладанию силой, что этим местом сказки подчёркивается уже второй раз. Лёжа на печке, он был чем то занят. А именно, сознаванием себя, странствием в мире своего сознания…Печь здесь означает самость, Божью искру, внутренний огонь, свет и пространство своего сознания, в котором Емеля стремился всё время находиться и выходил оттуда с видимой неохотой, особенно поначалу, и только для совершения самых необходимых действий. То есть он был занят практически постоянным самосозерцанием.

Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут. Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят: — «Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби». А он им с печки:— «Да вы-то на что?» — «Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?» — «Мне неохота»… — «Ну, не будет тебе подарков».

Но, тем не менее, мир регулярно напоминает о себе, и дело касается уже не воды – здесь символа Душевной глубины и силы Души и Духа как действующей единицы. Дело касается дров, которые здесь означают ещё и впечатления событий мира для поддержания внутреннего Божественного огня — живого интереса к миру, и знаний о внешнем мире, которые тоже приходится именно добывать, как и дрова, своеобразным трудом внимания. Но теперь это уже гораздо легче, так как освоен новый способ осмысления и свершения – не хаотический и инстинктивный как прежде, а единство сознательного желания и намерения. Здесь невестки-потребности как раз и учат его, как их удовлетворять. Емеля, было, попробовал это дело на них свалить, да не тут то было, законы естества нарушать нельзя никому, да и не нужно, естество же естественно. Здесь сказка учит и этому очевидному – не надо воевать со свое природой, лучше следовать ей.

Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани: — «Бабы, отворяйте ворота!» Невестки ему говорят: — «Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?» — «Не надо мне лошади.»Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес сами»…

Поездка за ворота означает начало необходимой, хоть и вынужденной работы по осознанию внешнего мира. К этому моменту Емеля уже научился управлять собой – ворота ему открывали невестки, лошадь, то есть обычное внимание, не нужна, значит, какие-то внутренние силы уже оказались послушными его воле. Санное путешествие здесь означает путешествие сознания одновременно и во внешнем и во внутреннем мире , который отображает внешний.Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.

А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!», а он знай сани погоняет. Приехал в лес: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь»… Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой»…

Зачем ехать в лес через город? Зачем людей в нём давить? Что это за город, что за люди? Город — это мир обычных людей, который Емеля, будучи сам человеком, миновать в своём путешествии сознания никак не может. Люди в городе — это облики людские, личины, создаваемые для обмана, которые по существу давить не жалко, хоть они и бранятся и угрожают расправами. Дубинка — это сила и средство преображения личин, которое только силой, усилием делается.

Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют. Видит он, что плохо дело, и потихоньку: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока». Дубинка выскочила — давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.

Почему именно бока обломать а не поубивать, например? А просто бока – края — наиболее явный символ формы, а убивать совсем личины не стоит, они зачем-то нужны. И не простая это вещь, работа с личинами и образами, повторять её приходится, пробиваться усилием, с боем — так велика вяжущая сила образов.

Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец.

Царь – хозяин, реальный властелин. Чем-то его заинтересовали Емелины проделки. Он почему-то не велит заточить Емелю в острог, например, а посылает офицера привести Емелю к нему. Здесь офицер — символ простой силы иерархического социального подчинения-управления и, одновременно, его появление — первое испытание, поскольку царь не намерен уничтожать Емелю, и Емеля царю зачем-то нужен. Зачем? Царю нужен достойный преемник.Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает: — «Ты — дурак Емеля?» А он с печки: — «А тебе на что?» — «Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.» — «А мне неохота»… Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока»… Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.

«Дурак» — это уже здесь что-то вроде звания или статуса, и, кстати Емеля здесь не назвался – «я мол дурак», он сразу стал в корень смотреть. Дубинка как сила трансформации личин, которые, в свою очередь, создаются для общественного — иерархического употребления, и здесь помогла преодолеть теперь уже давление силы общества в лице офицера. То есть, Емеля доказал свою самостоятельность и независимость от мнения общества, независимость от общественного мышления. Показал царю свою самость, — то, что его стоит учить дальше.

Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает самого набольшего вельможу: — «Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму». Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.— «Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь».

Царь, как властитель, сразу почувствовал преемника (так сразу сообщили фигуры – исполнители ролей), но порядок есть порядок – от простого к сложному и от малого к большому, потому офицер и был первым, — заметим, что без войска, то есть символом своеобразного посвящения.Набольший вельможа означает силу уже совсем иного порядка. Это разум — распорядитель, который планирует и обдумывает действия, организует события, осмысливает и понимает причины и следствия и способен в них разобраться. Для него важен результат, а не способ, и имеется большое разнообразие путей достижения цели.

Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит: — «Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю». – «Мне и тут тепло»… – «Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.» — «А мне неохота»… – «Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги». Емеля подумал-подумал: -« Ну ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду».Набольший вельможа понимает, что силой не возьмёшь, и сулит еду, кафтан шапку и сапоги, то есть телесное и чувственное удовлетворение и удовлетворение тщеславия. Это привлекло Емелю по природной склонности людей к удовольствию и по причине своей новизны и неизведанности, и было очередной проверкой-испытанием. К тому же, Емеля хорошо понимал к чему дело идёт.

Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю»… Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.Почему на печи, не на санях, например и не с избой уж вместе? Здесь сложное перемешивание смыслов получилось. Печь здесь выступает, как символ внутренней силы печища — внутреннего пространства, которое освоено, осознано, которому хозяином являешься. А почему не изба целиком? А потому, что на встречу с царём можно выйти с тем, чему сам царь. Изба же, в данном случае, есть не только внутреннее пространство, которое подвергается проверке, но и весь мир Емели, а ему на тот момент он хозяином ещё не был. Вот и решил ехать не печке и показать силу, потому что уже понимал и предчувствовал, что его ждёт. А ждёт его посвящение в царя.

Царь глядит в окно, дивится: — «Это что за чудо?» Набольший вельможа ему отвечает: — «А это Емеля на печи к тебе едет».

Царь хоть и царь, а тоже не готов к такому проявлению самости Емели, ему требуется осмыслить происходящее, что он и делает посредством разума – набольшего вельможи.

Вышел царь на крыльцо: — «Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил». – «А зачем они под сани лезли?»

Очень показательный диалог: говорится о том, что подавлено много народу как-то, как будто не о людях. Действительного нарушителя давно бы наказали и без царя. А тут царь лично проверяет силу и умение Емели осознавать, разрушать и творить образы, в том числе и социальные. Емеля чётко показывает силу, но ещё не совсем умение: а чего они под сани лезли? Что иносказательно значит – у меня сила, и я умею её направлять на достижение своей цели, пусть прямо и жёстко, бесхитростно, но умею. Царь здесь и вообще в сказке – учитель, наставник, владеющий знанием, духовный отец. А не руководитель государства как сообщества. Хотя конечно были разные Емели…Ещё тут прослеживается, во-первых, признание действующим царём, а во-вторых, урок управления силой.

В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку: -«По щучьему веленью, по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит»… И сказал еще: — «Ступай, печь, домой»… Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.

Влюбить в себя Марью-царевну Емеля не мог, если бы она не любила его. Здесь в царском дворе, при посвящении, и состоялось у Емели свидание со своей внутренней женской частью — анимой. Только над этим он действительно властен, над тем чтобы дать проявиться ей. И он понял это. Пришло время обретения не только силы, но и внутренней целостности. Он понял, что для любви много не надо, надо позволение. В этом: «пусть царская дочь меня полюбит» и есть позволение самому себе любить – слово «пусть». И ещё здесь есть другой слой смысла – начало осознавания себя царём.Заметим, что царь совершенно без возражений отпустил Емелю и не противился его отъезду на печке, так как было выполнено то, что следовало – Емеля прошёл проверку и общались они с царём не на социальном уровне, а на языке сил, потому с виду так бесцеремонно и коротко.

А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе. – «Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову — с плеч сниму».

Здесь оказалось зашифрованным вот что: приходит такое время, когда учителю тоже надо учиться. Живого или мёртвого означает — либо Емелю в чувствах, либо по договору. Потому что умения у самого царя здесь не хватает, и он не знает наперёд. И царь, обучая ученика, сам сдаёт экзамен на владение искусством.

Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать. Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю. Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.

Почему царь пошёл, фактически, на убийство дочери, да и Емели, хотя раньше не покушался на это? Почему в бочку в море, а не в костёр, например, или пещеру или реку? Царь через набольшего вельможу устроил Емеле ещё одну проверку – на соблазны тела и чувств. Сработало безотказно. Здесь показана обусловленность человека от тела и его потребностей. А так же показаны периоды в развитии сознания и самоосознания и перерождение после путешествия в состоянии целостности — в море чувств. Море здесь – коллективное бессознательное или же мир прообразов, Емеля – Дух забывший себя. И учитель попутно даёт Емеле урок вспоминания себя. Марья царевна – Душа, чувствующая и помнящая себя и знающая жизнь. Она не может жить без Духа. Царь – учитель, знал, что будет результатом путешествия. Здесь же ещё показан срез реальной жизни – как настоящие цари ради власти или прихоти не щадят порой и своих детей. Сказка учит видеть жизнь и несколько смыслов сразу и, принимая всё как есть, не путать одно с другим.

Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля; видит — темно, тесно. – «Где же это я?»А ему отвечают: — «Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море». – «А ты кто?» — «Я — Марья-царевна». Емеля говорит: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок»…Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.

Душа помогла Духу вспомнить себя в странствии по прообразам и дала силу проснуться, желать и переродиться, обрести самостоятельность.

— «Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку».— «А мне неохота»… Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит: — «По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся каменный дворец с золотой крышей»… Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют.

Какую ни на есть избушку, а не дворец, — почему-то просит царевна, вроде бы, привыкшая к дворцам. Ей в целостном с Духом состоянии много не нужно для начала. Ей и так хорошо. Но была и здесь своего рода проверка на убожество, вдруг не проснётся Емеля не вспомнит какой силой и возможностью владеет и построит какую ни есть избушку а не дворец. Прошёл Емеля и этот экзамен.Как так можно строить и где? Не иначе как мыслью в своём сознании.

Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка. – «Емелюшка, а н

gifakt.ru

Особенности русских народных сказок. Статьи.

Сказки на Руси известны с древних времен. В древней письменности есть сюжеты, мотивы и образы, напоминающие сказочные. Рассказывание сказок – старый русский обычай. Еще в давние времена исполнение сказок было доступно каждому: и мужчинам, и женщинам, и детям, и взрослым. Были такие люди, которые берегли и развивали свое сказочное наследие. Они всегда пользовались уважением в народе.

Слово сказка известна с XVII века. До этого времени употребляли термин "байка" или "басень", от слова " бать", " рассказывать". Впервые это слово было употреблено в грамоте воеводы Всеволодского, где осуждались люди, которые " сказки сказывают небывалые". Но ученые полагают, что в народе слово "сказка" употреблялось и раньше. Талантливые сказочники в народе были всегда, но о большинстве их них не осталось никаких сведений. Однако, уже в 19 веке появились люди, которые поставили своей целью собрать и систематизировать устное народное творчество.

В первой половине XVII века были записаны 10 сказок для английского путешественника Коллинга. В XVIII веке появилось несколько сборников сказок, в которые включены произведения с характерными композиционными и стилистическими сказочными особенностями: "Сказка о цыгане"; "Сказка о воре Тимашке".

В словаре В.И. Даля сказка определяется как "вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание". Там же приводится несколько пословиц и поговорок, связанных с этим жанром фольклора: Либо дело делать, либо сказки сказывать. Сказка складка, а песня быль. Сказка складом, песня ладом красна. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Не дочитав сказки, не кидай указки. Сказка от начала начинается, до конца читается, а в серёдке не перебивается. Уже из этих пословиц ясно: сказка — вымысел, произведение народной фантазии — "складное", яркое, интересное произведение, имеющее определённую целостность и особый смысл.

Важное значение получил общерусский сборник А.Н. Афанасьева "Народные русские сказки" (1855 - 1965): в него входят сказки, бытовавшие во многих краях России. Большая их часть записана для Афанасьева его ближайшими корреспондентами, из которых необходимо отметить В.И. Даля. В конце XIX – в начале XX веков появляется целый ряд сборников сказок. Они дали представление о распространении произведений этого жанра, о его состоянии, выдвинули новые принципы собирания и издания. Первым таким сборником была книга Д.Н. Садовникова "Сказки и предания Самарского края" (1884 г.). В ней были помещены 124 произведения, причем 72 записаны только от одного сказочника А. Новопольцева. Вслед за этим появляются богатые собрания сказок: "Севеные сказки", "Великорусские сказки Пермской губернии" (1914 г.). Тексты сопровождаются пояснениями и указателями. В русских сказках богатство никогда не имело собственной ценности, и богатый никогда не был добрым, честным и порядочным человеком. Богатство имело значение как средство достижения других целей и теряло это значение, когда важнейшие жизненные ценности были достигнуты. В связи с этим, богатство в русских сказках никогда не зарабатывалось трудом: оно случайно приходило (с помощью сказочных помощников – Сивки-Бурки, Конька-Горбунка…) и часто случайно уходило.

В советский период начали выходить сборники, представляя репертуар одного исполнителя. До нас дошли такие имена: А.Н. Барышниковой (Куприяниха), М.М. Коргуева ( рыбака из Астраханского края), Е.И. Сороковикова ( сибирского охотника) и др.

Важной особенностю народной духовной жизни является - соборность, она находит свое отражение и в сказках. Труд выступает не как повинность, а как праздник. Соборность – единство дела, мысли, чувства – противостоит в сказках эгоизму, жадности, всему тому, что делает жизнь серой, скучной, прозаической. Все русские сказки, олицетворяющие радость труда, кончаются одной и той же присказкой: "Тут на радостях все они вместе в пляс-то и пустились…". В сказке отражаются и другие нравственные ценности народа: доброта, как жалость к слабому, которая торжествует над эгоизмом и проявляется в способности отдать другому последнее и отдать за другого жизнь; страдание как мотив добродетельных поступков и подвигов; победа силы духовной над силой физической. Воплощение этих ценностей делает смысл сказки глубочайшим в противовес наивности ее назначения. Утверждение победы добра над злом, порядка над хаосом определяет смысл жизненного цикла сущего живого. Жизненный смысл трудно выразить в словах, его можно ощущать в себе или нет, и тогда он очень прост.

Образы русской сказки прозрачны и противоречивы. Всякие попытки использовать образ сказочного героя как образа человека приводят исследователей к мысли о существовании в народной сказке противоречия – победы героя-дурачка, "низкого героя". Это противоречие преодолевается, если рассматривать простоту "дурачка", как символ всего того, что чуждо христианской морали и осуждение ею: жадность, хитрость, корысть. Простота героя помогает ему поверить в чудо, отдаться его магии, ведь только при этом условии власть чудесного возможна.

Русская народная сказка – это сокровище народной мудрости. Её отличает глубина идей, богатство содержания, поэтичный язык и высокая воспитательная направленность ("сказка ложь, да в ней намек"). Русская сказка - один из самых популярных и любимых жанров фольклора, потому что в ней не только занимательный сюжет, не только удивительные герои, а потому, что в сказке присутствует ощущение истинной поэзии, которая открывает читателю мир человеческих чувств и взаимоотношений, утверждает доброту и справедливость, а также приобщает к русской культуре, к мудрому народному опыту, к родному языку.

↑ Вверх

detskie-skazki.com

САКРАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ РУССКИХ СКАЗОК. | ЛЮБОДАР

Славянские сказки — это зашифрованное послание наших Предков. Может быть поэтому они и сохранились до наших дней, не подвергшись уничтожению. Теперь на знакомые нам с детства сказки, можно посмотреть совершенно в другой плоскости. Для того чтобы понять славянские сказки, необходимо вернуться к своим истокам, для начала вспомнить свой древний язык и значение каждого слова, и тогда мы получим совершенно новую информацию и знания, оставленные нам нашими Предками.

Вплоть до конца XVIII века интеллигенция и духовенство относили сказки к разряду суеверий простого народа, который неизменно изображался, как дикий и примитивный. Господствующее философско-мировоззренческое направление той эпохи — классицизм — ориентировалось на античность, сдобренную христианской цензурой, и европейский рационализм. Учиться дворянину у крестьянина нечему.

Однако в начале XIX века, вместе с движением романтизма к учёным, философам, поэтам приходит осознание того, что древнейшее мифологическое сознание во многом определяет быт и мировоззрение каждого человека. Нельзя уйти от своих корней, ибо разрыв с ними подобен отделению реки от её истока. «Изучение старинных песен, сказок, — пишет Пушкин, — необходимо для совершенного знания свойств русского языка». Начинается интенсивное изучение сохранённых в народе сказаний, становится очевидным их глубокая ценностная и мировоззренческая значимость.

Что же нам известно о сказке сегодня? Сказка — это средство формирования мировоззрения человека в традиционной славянской культуре. Наряду с объяснением нравственных ценностей, сказки содержат цельную картину мира. Эта картина мира перекликается с космологическими моделями, представленными в мифологиях разных народов мира. Таковы архетипы мировой горы, вселенского яйца, мирового древа, мотивы нисхождения героя в подземный мир или вознесения в высшие миры. Предлагаем рассмотреть космологические коды русских сказок, понять которые позволяет обращение к текстам Вед.

Учёные установили, что некогда предки славян, иранцев, индийцев, европейцев жили вместе, были единым народов с общей культурой и мировосприятием. Александр Николаевич Афанасьев в предисловии к своей книге «Народные русские сказки» писал: «Мы не раз уже говорили о доисторическом сродстве преданий и поверий у всех народов индоевропейского племени». Чтобы подчеркнуть особую близость ведической культуры, сохранившейся в Индии, и традиционной культуры славян профессор Рахул Санскритьян использовал особый термин — «индославы». Таким образом, присутствие элементов ведической космологии в славянской сказке предстаёт более, чем закономерным.

Колобок

Начнём с известной каждому народной сказки «Колобок». Шар или блин в традиционной культуре — символ солнца. Масленичные блины символизируют солнце, т.к. масленица вобрала в себя языческий праздник весеннего равноденствия. На древнеславянском «коло» или «хоро» — «круг», что свидетельствует о сакральном, «солнечном» смысле танца хоровода. На санскрите также «кхала» — солнце, «гхола» — «круг», «сфера».Колобок — символ солнца. Понять смысл движения колобка и съедания его лисой мы сможем, обратившись к ведическому представлению о солнечном затмении. В особых накшатрах — сочетаниях созвездий, демон Раху, согласно Ведам, «заглатывает» солнце, вызывая затмение. Такую же функцию в сказке выполняет лиса.

Что же символизируют встречаемые звери? Это можно понять, если помнить о том, что до начала использования греческих символов Зодиака, гороскоп славян был зооморфным. Разные звери символизировали различные созвездия. Таким образом, на уровне астрономическом сказка колобок — это изложение мифа о солнечном затмении, о движении солнца по небу. На уровне же нравственном сказка повествует о пагубности тщеславия.

Курочка Ряба

Другой известной каждому с детства сказкой является «Курочка ряба». Начать её разбор также необходимо с главного персонажа. В мифах разных народов мира вселенная рождается из яйца, который несёт птица, плавающая на вселенских водах. В финской «Калевале» рождение Вселенной представлено, как появление яйца: дева неба, она же «мать воды» Илматр-Каве приняла, обернувшись уткой, «бога всевышнего Унко», явившегося ей в виде селезня. Утка снесла яйцо, из которого и создалась Вселенная:

Из яйца, из нижней частиВышла мать-земля сырая,Из яйца из верхней частиСтал высокий свод небесный

На ряде статуй из прильвицкой коллекции храма Ретры (западные славяне) мы видим утку на голове божеств. В т.ч. числе на голове человекольва, близкого к ведическому Нарасимхе. Эта утка — символ власти над вселенной.

В оригинальной ведической литературе вселенское яйцо — брахманда — творится Брахмой — создателем уровней мироздания, посредством мистических мантр. Библия утверждает: «Вначале было слово». Согласно Ведам, это «слово» — изначальный слог «ОМ», наделяющий Брахму знанием о том, как творить этот мир. Брахма обитает в высших мирах, именуемых на санскрите «сварга». Славянское божество Сварог и слово «сварганить» в значении «сотворить что-либо» свидетельствуют о близости ведического Брахмы к славянскому Сварогу.

Что же мы находим в сказке? Курочка Ряба несёт золотое яйцо, которое разбивает мышка. Мышь — хтоническое существо, связанное в мифологии с землёй. В странах Средиземноморья — Египте, Палестине, Греции — считалось, что мышь родилась из земли. В данном случае, она указывает на возникновение земли, тверди из вселенских вод.Золотой цвет вселенского яйца также описан в Ведах. То, что сегодня известно учёным как «большой взрыв», Веды называют «вдох и выдох Вищну», вселенского Существа.

«Брахма-самхита» (13—14) так описывает творение вселенных, выдыхаемых Вишну и вбираемых им вновь:

тад-рома-била-джалешубиджам санкаршанасйа чахаймани андани джатанимаха бхута вритани ту

«Божественные семена рождаются из пор Маха-Вишну в виде бесконечных золотых яйцеклеток. Эти золотые зёрна покрыты пятью главными материальными элементами. В своих экспансиях Маха-Вишну входит в каждую из Вселенных, в каждое из космических яиц».

Итак, процесс разбивания золотого яйца символизирует сотворение вселенной, отделение земли от тверди. Кто же такие дед и баба? В славянских песнях, близких к обрядовым, часто встречается песенный повтор (рефрен) «ой дид, ой ладо». Например: «а мы просо сеяли. Ой, Дид-Ладо, сеяли». В контексте реконструируемой схемы Дед являлся одним из эпитетов Сварога, а Лада — его супруги. Создание же вселенной предстаёт как объединение их творческих потенциалов.

«Велесова книга» также называет Сварога «дедом богов». «Хвалiхом i Сварга Дiда Божя, яко ждете но. Есе Родоу Бож

lubodar.info

Каковы отличительные особенности народных сказок?

В русских сказках часто встречаются повторяющиеся определения: добрый конь; серый волк; красная девица; добрый молодец, а также сочетания слов: пир на весь мир; идти куда глаза глядят; буйну голову повесил; ни в сказке сказать, ни пером описать; скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; долго ли, коротко ли… Часто в русских сказках определение ставится после определяемого слова, что создает особую напевность: сыновья мои милые; солнце красное; красавица писаная… Характерны для русских сказок краткие и усеченные формы прилагательных: красно солнце; буйну голову повесил; - и глаголов: хвать вместо схватил, подь вместо пойди. Языку сказок свойственно употребление имен существительных и имен прилагательных с различными суффиксами, которые придают им уменьшительно – ласкательное значение: мал-еньк –ий, брат-ец, петуш-ок, солн-ышк-о… Все это делает изложение плавным, напевным, эмоциональным. Этой же цели служат и различные усилительно-выделительные частицы: то, вот, что за, ка… ( Вот чудо-то! Пойду-ка я направо. Что за чудо! ) Издавна сказки были близки и понятны простому народу. Фантастика переплеталась в них с реальностью. Живя в нужде, люди мечтали о коврах-самолетах, о дворцах, о скатерти-самобранке. И всегда в русских сказках торжествовала справедливость, а добро побеждало зло. Не случайно А. С. Пушкин писал: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма! » Источник: <a href="/" rel="nofollow" title="354361:##:russkie/info.html" target="_blank" >[ссылка заблокирована по решению администрации проекта]</a>

touch.otvet.mail.ru